Александр Усольцев про хорошие и плохие районы Москвы
Виктор Зубик, основатель компании Smarent, обсудил с москвоведом Александром Усольцевым, где предпочитают жить москвичи, как изменилось строительство жилых домов и крупнейшую джентрификацию в Европе, которая сейчас идет в Москве. Александр поделился своим ТОП-3 лучших и худших районов для жизни и инвестиций, а также рассказал, где можно найти бюджетное, но качественное жилье.
В этой статье:
Кто такой Александр Усольцев?
Александр Усольцев — известный московед, эксперт по урбанистике и автор популярного YouTube-канала MoscowWalks, посвященного Москве, ее истории, архитектуре и современным изменениям. Он активно исследует городскую среду, рассказывает о развитии столицы, ее районах, транспортной инфраструктуре и трендах в недвижимости. Александр часто выступает как эксперт в вопросах, связанных с градостроительством, джентрификацией и качеством жизни в мегаполисе. Его аналитика и прогнозы ценятся за глубину и объективность, а ролики на канале помогают зрителям лучше понять, как устроена Москва и какие изменения ее ждут в будущем.
- Кто такой Александр Усольцев?
- Москва — город городов: где хотят жить москвичи?
- Джентрификация Москвы: Символ и ЗИЛ
- На что обращать внимание при выборе района
- Как меняются районы Москвы: инвестиции и перспективы
- Районы для жизни
- Экология Москвы
- Худшие районы Москвы
- Советы и пожелания от Александра Усольцева
Кто такой Александр Усольцев?
Александр Усольцев — известный московед, эксперт по урбанистике и автор популярного YouTube-канала MoscowWalks, посвященного Москве, ее истории, архитектуре и современным изменениям. Он активно исследует городскую среду, рассказывает о развитии столицы, ее районах, транспортной инфраструктуре и трендах в недвижимости. Александр часто выступает как эксперт в вопросах, связанных с градостроительством, джентрификацией и качеством жизни в мегаполисе. Его аналитика и прогнозы ценятся за глубину и объективность, а ролики на канале помогают зрителям лучше понять, как устроена Москва и какие изменения ее ждут в будущем.
Москва — город городов: где хотят жить москвичи?
Большинство москвичей, возможно, мечтало бы жить в центре — в Хамовниках, на Пресне, — но реальность такова, что 90% и больше живут за Третьим транспортным кольцом. Это может быть не «район мечты», но часто такие места выглядят как отдельные города. По мнению Александра Усольцева, самый простой способ ощутить другую среду — доехать до конечной станции метро. Например, район «Академический» или «Черемушки» - это своего рода база: там были построены первые хрущевки в СССР. Москва — это город городов, настоящий мегаполис. Сегодня город сильно меняется: джентрификация, редевелопмент.
Но интересно другое: за последние 10 лет тренды в выборе районов для жизни заметно изменились. Виктор отмечает, что раньше почти все хотели жить как можно ближе к центру. Сейчас же, особенно за последние пять лет, люди выбирают локацию где-то между МКАДом и Третьим кольцом. Жить за МКАДом уже не так привлекательно: волна активной застройки Подмосковья, проекты типа «чудо-города», экспериментальные ЖК вроде «Самолета» — все это в итоге не прижилось. Люди выбирают внутри МКАД, но не в центре, — баланс между ценой, экологией и транспортной доступностью.
Александр добавляет, что некоторые районы, которые раньше считались непрестижными, теперь воспринимаются совсем иначе. Вспомните зону вокруг МЦК. Еще 20 лет назад это были промзоны, гаражи, склады, ржавые электрички и бродячие собаки. А теперь? МЦК стало новой точкой развития. Например, район метро Ботанический сад. 10 лет назад выходишь — перед тобой пустыри, палатки, склады. Сейчас же — новые дома, эстакады, и сам Ботанический сад уже не сразу заметен. Развитие промышленных зон продолжается. Сергей Собянин писал, что их выделено 5–6, среди них зона ЦСКА, например, территория бывшего завода «Миг». Это вызывает споры: рабочие места исчезают, и экономическая составляющая района меняется.
Вопрос еще и в том, каким становится новое жилье. Застройка очень плотная. И проблема даже не в социалке (хотя ее часто не хватает) и не в магазинах (их как раз достаточно), а в том, что ничего принципиально нового не придумывают. Если взять классический спальный район 70–80-х годов, многие жители жалуются: «Некуда сходить, негде выпить кофе». Проблема не в отсутствии спроса, а в недостатке коммерческих площадей. В 90-е и 2000-е первые этажи массово выкупали, делали отдельные входы, перепрофилировали в кафе и магазины. Но потом эту практику ограничили.
Большинство москвичей, возможно, мечтало бы жить в центре — в Хамовниках, на Пресне, — но реальность такова, что 90% и больше живут за Третьим транспортным кольцом. Это может быть не «район мечты», но часто такие места выглядят как отдельные города. По мнению Александра Усольцева, самый простой способ ощутить другую среду — доехать до конечной станции метро. Например, район «Академический» или «Черемушки» - это своего рода база: там были построены первые хрущевки в СССР. Москва — это город городов, настоящий мегаполис. Сегодня город сильно меняется: джентрификация, редевелопмент.
Но интересно другое: за последние 10 лет тренды в выборе районов для жизни заметно изменились. Виктор отмечает, что раньше почти все хотели жить как можно ближе к центру. Сейчас же, особенно за последние пять лет, люди выбирают локацию где-то между МКАДом и Третьим кольцом. Жить за МКАДом уже не так привлекательно: волна активной застройки Подмосковья, проекты типа «чудо-города», экспериментальные ЖК вроде «Самолета» — все это в итоге не прижилось. Люди выбирают внутри МКАД, но не в центре, — баланс между ценой, экологией и транспортной доступностью.
Александр добавляет, что некоторые районы, которые раньше считались непрестижными, теперь воспринимаются совсем иначе. Вспомните зону вокруг МЦК. Еще 20 лет назад это были промзоны, гаражи, склады, ржавые электрички и бродячие собаки. А теперь? МЦК стало новой точкой развития. Например, район метро Ботанический сад. 10 лет назад выходишь — перед тобой пустыри, палатки, склады. Сейчас же — новые дома, эстакады, и сам Ботанический сад уже не сразу заметен. Развитие промышленных зон продолжается. Сергей Собянин писал, что их выделено 5–6, среди них зона ЦСКА, например, территория бывшего завода «Миг». Это вызывает споры: рабочие места исчезают, и экономическая составляющая района меняется.
Вопрос еще и в том, каким становится новое жилье. Застройка очень плотная. И проблема даже не в социалке (хотя ее часто не хватает) и не в магазинах (их как раз достаточно), а в том, что ничего принципиально нового не придумывают. Если взять классический спальный район 70–80-х годов, многие жители жалуются: «Некуда сходить, негде выпить кофе». Проблема не в отсутствии спроса, а в недостатке коммерческих площадей. В 90-е и 2000-е первые этажи массово выкупали, делали отдельные входы, перепрофилировали в кафе и магазины. Но потом эту практику ограничили.
Сейчас в застройке не придумали ничего принципиально нового: берут стилобат и возводят на нем башни. Это классическая концепция, похожая на ту, что реализовали на Новом Арбате в 1960-х. Пример — «Книжки», только там здания были административными. Смысл тот же: на нижних этажах — торговля, а выше — пространство для постоянного пребывания людей.
Подобная застройка в советское время была скорее исключением, но встречалась. Например, в Архангельске можно увидеть такую же концепцию: большой стилобат, внизу универмаг, а сверху — жилые башни. В 1970-е это был мощный тренд, такие здания можно найти во многих крупных городах. Сегодня этот принцип распространился на массовую застройку в спальных районах.
Но проблема остается: рабочих мест в таких районах нет. Есть торговые центры, фитнес-клубы, магазины, но мест для полноценной работы — минимум. Поэтому люди продолжают стремиться в центр, создавая транспортную нагрузку. Что будет дальше с этими районами, пока неясно.
Но проблема остается: рабочих мест в таких районах нет. Есть торговые центры, фитнес-клубы, магазины, но мест для полноценной работы — минимум. Поэтому люди продолжают стремиться в центр, создавая транспортную нагрузку. Что будет дальше с этими районами, пока неясно.
Джентрификация Москвы: Символ и ЗИЛ
Если говорить об экономической составляющей, то Москва — это большая джентрификация. В 2018–2019 годах на Moscow Urban Forum обсуждали проблему: строят много жилья за МКАДом, но там нет инфраструктуры — ни экономической, ни социальной. Осознали, что если так продолжать, люди будут ежедневно стоять в пробках, чтобы добираться до центра на работу. Поэтому начали переделывать промзоны под комплексные проекты.
Если говорить об экономической составляющей, то Москва — это большая джентрификация. В 2018–2019 годах на Moscow Urban Forum обсуждали проблему: строят много жилья за МКАДом, но там нет инфраструктуры — ни экономической, ни социальной. Осознали, что если так продолжать, люди будут ежедневно стоять в пробках, чтобы добираться до центра на работу. Поэтому начали переделывать промзоны под комплексные проекты.
Так появился, например, проект «Символ» от «Донстроя» — от метро Римская до Авиамоторной теперь идет плотная застройка с рабочими местами и инфраструктурой.
Проект застройки территории ЗИЛ — один из примеров крупнейшей джентрификации в Европе. Только территория ЖК Shagal занимает около 108 гектаров, и если ее полностью реализуют, это будет самый большой жилой комплекс в Европе. А застраивается не только «Шагал», а вся бывшая территория ЗИЛа, включая примыкающие зоны, где раньше находились автобаза и другие промышленные объекты. На пике работы завод обеспечивал до 80 000 рабочих мест — это был полноценный город со своей инфраструктурой и транспортом.
Декларируется, что в районе создадут и рабочие места, и жилье, но коммерческая недвижимость окупается сложнее, чем квартиры. Застройщики предпочитают увеличивать этажность жилых комплексов, потому что строить коммерческую недвижимость невыгодно. Вопрос, что в итоге получится: новые Хамовники или дорогой спальный район без рабочей инфраструктуры? Скорее второе. Александр поясняет, что Хамовники — это исторически сложившийся район, где новые ЖК встроились в уже существующую городскую среду. Здесь же возникает абсолютно новая жилая зона, где высокая плотность застройки не компенсируется продуманной инфраструктурой.
Декларируется, что в районе создадут и рабочие места, и жилье, но коммерческая недвижимость окупается сложнее, чем квартиры. Застройщики предпочитают увеличивать этажность жилых комплексов, потому что строить коммерческую недвижимость невыгодно. Вопрос, что в итоге получится: новые Хамовники или дорогой спальный район без рабочей инфраструктуры? Скорее второе. Александр поясняет, что Хамовники — это исторически сложившийся район, где новые ЖК встроились в уже существующую городскую среду. Здесь же возникает абсолютно новая жилая зона, где высокая плотность застройки не компенсируется продуманной инфраструктурой.
Александр отмечает, что на первых этапах проекты были более интересными с архитектурной точки зрения. Например, в «Зиларте» можно встретить оригинальные фасады и необычные здания. Но уже сейчас заметно, что качество проектов упрощается: сокращаются бюджеты, увеличивается плотность застройки, появляются более простые и экономичные решения.
Три года назад в «Зиларте» было ощутимо меньше людей. Сейчас население резко выросло, плотность стала выше, и это ощущается даже просто на улицах. С одной стороны, появились кафе, магазины, сервисы, быстрая доставка. С другой — выросла загруженность района, стало сложнее передвигаться, появились пробки, плотность застройки растет, и ситуация только усугубится.
Вроде бы для инвесторов все выглядит логично: район у центра, рядом будет платная дорога, могут достроить Симоновскую набережную, метро уже открылось, а потом появится еще и Бирюлевская ветка. Это создает высокий инвестиционный потенциал. Но с точки зрения комфорта для жизни остается много вопросов. Район перенаселен, но рабочих мест в нем почти нет. Максимум — пара новых офисных зданий, но их явно недостаточно.
Покупать здесь квартиру под сдачу — логично: многие приезжают в Москву на время, чтобы строить карьеру, и для них важно просто добираться до центра. Но для постоянного проживания, особенно на пенсии, район вряд ли подходит.
Такие районы, как ЗИЛ или «Символ», кажутся ориентированными на тех, кто недавно переехал в Москву. Москвичи редко покупают здесь жилье для себя — скорее, рассматривают его как инвестицию. Если у человека есть выбор, он предпочтет район с более сбалансированной средой.
Три года назад в «Зиларте» было ощутимо меньше людей. Сейчас население резко выросло, плотность стала выше, и это ощущается даже просто на улицах. С одной стороны, появились кафе, магазины, сервисы, быстрая доставка. С другой — выросла загруженность района, стало сложнее передвигаться, появились пробки, плотность застройки растет, и ситуация только усугубится.
Вроде бы для инвесторов все выглядит логично: район у центра, рядом будет платная дорога, могут достроить Симоновскую набережную, метро уже открылось, а потом появится еще и Бирюлевская ветка. Это создает высокий инвестиционный потенциал. Но с точки зрения комфорта для жизни остается много вопросов. Район перенаселен, но рабочих мест в нем почти нет. Максимум — пара новых офисных зданий, но их явно недостаточно.
Покупать здесь квартиру под сдачу — логично: многие приезжают в Москву на время, чтобы строить карьеру, и для них важно просто добираться до центра. Но для постоянного проживания, особенно на пенсии, район вряд ли подходит.
Такие районы, как ЗИЛ или «Символ», кажутся ориентированными на тех, кто недавно переехал в Москву. Москвичи редко покупают здесь жилье для себя — скорее, рассматривают его как инвестицию. Если у человека есть выбор, он предпочтет район с более сбалансированной средой.
На что обращать внимание при выборе района?
Отношение к району сильно меняется в зависимости от жизненных обстоятельств. Пока человек живет один, без детей, пожилых родственников или даже без собаки, его приоритеты одни: удобно уехать в центр, быстро вызвать такси, доступность кафе, магазинов, активностей. Но ситуация резко меняется, когда в семье появляется ребенок. Вдруг выясняется, что ребенок не может пользоваться такси и не может передвигаться далеко на общественном транспорте. Ему нужен безопасный ареал для прогулок, где он сможет гулять сам или с друзьями. Здесь возникает ключевая проблема: либо это закрытый дворик, где дети ходят кругами, как в «тюремном дворе», либо родители вынуждены нанимать няню, которая будет гулять с ребенком до подросткового возраста.
Виктор всегда был сторонником новых жилых комплексов, потому что там есть закрытые дворы, современные площадки и обустроенная территория. В старом фонде, даже в престижных районах, редко встретишь место, где дети могут свободно гулять. В лучшем случае один взрослый присматривает за группой детей на старой площадке. В новостройках ситуация другая: закрытые дворы без машин, современные игровые зоны, камеры наблюдения. Это создало новый тренд — «плейхабы», и дети действительно стали гулять больше, потому что родители чувствуют себя спокойнее.
Александр возражает: нельзя сказать, что в старом жилом фонде совсем нет удобных дворов. В сталинских домах часто встречаются просторные, зеленые дворы, где дети могут играть. Но в исторических районах, например, на Чистых прудах, дворы слишком маленькие, заставлены машинами, а дети оказываются между припаркованными и проезжающими автомобилями.
Отношение к району сильно меняется в зависимости от жизненных обстоятельств. Пока человек живет один, без детей, пожилых родственников или даже без собаки, его приоритеты одни: удобно уехать в центр, быстро вызвать такси, доступность кафе, магазинов, активностей. Но ситуация резко меняется, когда в семье появляется ребенок. Вдруг выясняется, что ребенок не может пользоваться такси и не может передвигаться далеко на общественном транспорте. Ему нужен безопасный ареал для прогулок, где он сможет гулять сам или с друзьями. Здесь возникает ключевая проблема: либо это закрытый дворик, где дети ходят кругами, как в «тюремном дворе», либо родители вынуждены нанимать няню, которая будет гулять с ребенком до подросткового возраста.
Виктор всегда был сторонником новых жилых комплексов, потому что там есть закрытые дворы, современные площадки и обустроенная территория. В старом фонде, даже в престижных районах, редко встретишь место, где дети могут свободно гулять. В лучшем случае один взрослый присматривает за группой детей на старой площадке. В новостройках ситуация другая: закрытые дворы без машин, современные игровые зоны, камеры наблюдения. Это создало новый тренд — «плейхабы», и дети действительно стали гулять больше, потому что родители чувствуют себя спокойнее.
Александр возражает: нельзя сказать, что в старом жилом фонде совсем нет удобных дворов. В сталинских домах часто встречаются просторные, зеленые дворы, где дети могут играть. Но в исторических районах, например, на Чистых прудах, дворы слишком маленькие, заставлены машинами, а дети оказываются между припаркованными и проезжающими автомобилями.
Александр выделяет с точки зрения урбанистики район «Чертаново Северное». В частности, уникальным является Образцово-перспективный жилой район (ОПЖР), созданный в конце 1970-х годов. Он известен тем, что здесь еще в советское время были разведены автомобильные и пешеходные потоки: машины перемещаются через арки и тоннели, а дворы остаются открытыми для жителей. Это один из немногих примеров удачного компромисса между высокой плотностью застройки и комфортной городской средой.
Однако в большинстве советских районов подход был иным. Основная задача состояла в том, чтобы расселить людей из коммуналок и аварийного жилья. В таких условиях проектировщики жертвовали удобством дворов, социальной инфраструктурой и благоустройством. Это приводило к появлению типичных микрорайонов с длинными рядами панельных домов, узкими проходами и минимальным количеством общественных пространств.
Во времена Лужкова массово строились дома серий П-44, П-3М, П-43. Это были усовершенствованные версии советских панельных домов, но, по сути, они оставались теми же типовыми проектами, где уделялось минимум внимания городской среде. Однако современные тенденции уже требуют иных решений.
Сегодня застройщики вынуждены учитывать новые нормы:
При этом нельзя сказать, что качество строительства улучшилось. Экономия на материалах, высокая плотность застройки и сокращение площади квартир – это новые вызовы, с которыми сталкиваются покупатели жилья.
Современные жилые комплексы по своему концептуальному устройству во многом напоминают проекты 1920-х годов. В то время советские архитекторы создавали дома-коммуны (Дом Наркомфина, дом-коммуна на Орджоникидзе), предполагая, что люди будут проводить большую часть времени в общественных пространствах, а квартиры будут выполнять лишь базовую функцию проживания.
Сегодня этот принцип снова набирает популярность. В новых кварталах активно развиваются общественные зоны, жители работают и отдыхают в кафе, коворкингах и торговых центрах, а площадь квартир сокращается до минимума.
В последние годы появление определенных заведений в районе стало своеобразным индикатором его престижности. Например, если в районе открывается сеть кофеен Surf Coffee, это может говорить о его высоком классе или, по крайней мере, о статусе выше среднего. Ранее схожий показатель использовался в Лондоне: районы с McDonald's считались более развитыми, а со Starbucks — уже премиальными.
В Москве сейчас можно провести аналогию с Кофеманией, которая часто появляется в дорогих локациях, таких как Prime Park, ЦСКА или Город на реке Тушино-2018. Эти заведения открываются в новых районах еще до того, как достроена инфраструктура, что свидетельствует о потенциальной дороговизне жилья. Кофемания — это, по сути, McDonald's для состоятельных. В бюджетных районах чаще встречаются сети вроде «Буханки» — их можно увидеть еще до того, как жильцы заселятся в новые дома. Простой способ оценить перспективность района — посмотреть, что там преобладает: кофейни или наливайки. Это косвенный, но довольно точный индикатор того, насколько район развивается и какой у него социальный статус.
Однако в большинстве советских районов подход был иным. Основная задача состояла в том, чтобы расселить людей из коммуналок и аварийного жилья. В таких условиях проектировщики жертвовали удобством дворов, социальной инфраструктурой и благоустройством. Это приводило к появлению типичных микрорайонов с длинными рядами панельных домов, узкими проходами и минимальным количеством общественных пространств.
Во времена Лужкова массово строились дома серий П-44, П-3М, П-43. Это были усовершенствованные версии советских панельных домов, но, по сути, они оставались теми же типовыми проектами, где уделялось минимум внимания городской среде. Однако современные тенденции уже требуют иных решений.
Сегодня застройщики вынуждены учитывать новые нормы:
- благоустройство дворов стало обязательным элементом, появились современные детские площадки, зоны отдыха и озеленение;
- большинство новых жилых комплексов строятся по принципу «двор без машин», что делает среду безопаснее;
- первые этажи отводятся под коммерческую инфраструктуру, включая магазины, кафе и коворкинги, что делает район более удобным для жизни;
- архитектурные решения становятся разнообразнее, хотя в массовом сегменте все еще доминирует стремление к экономии.
При этом нельзя сказать, что качество строительства улучшилось. Экономия на материалах, высокая плотность застройки и сокращение площади квартир – это новые вызовы, с которыми сталкиваются покупатели жилья.
Современные жилые комплексы по своему концептуальному устройству во многом напоминают проекты 1920-х годов. В то время советские архитекторы создавали дома-коммуны (Дом Наркомфина, дом-коммуна на Орджоникидзе), предполагая, что люди будут проводить большую часть времени в общественных пространствах, а квартиры будут выполнять лишь базовую функцию проживания.
Сегодня этот принцип снова набирает популярность. В новых кварталах активно развиваются общественные зоны, жители работают и отдыхают в кафе, коворкингах и торговых центрах, а площадь квартир сокращается до минимума.
В последние годы появление определенных заведений в районе стало своеобразным индикатором его престижности. Например, если в районе открывается сеть кофеен Surf Coffee, это может говорить о его высоком классе или, по крайней мере, о статусе выше среднего. Ранее схожий показатель использовался в Лондоне: районы с McDonald's считались более развитыми, а со Starbucks — уже премиальными.
В Москве сейчас можно провести аналогию с Кофеманией, которая часто появляется в дорогих локациях, таких как Prime Park, ЦСКА или Город на реке Тушино-2018. Эти заведения открываются в новых районах еще до того, как достроена инфраструктура, что свидетельствует о потенциальной дороговизне жилья. Кофемания — это, по сути, McDonald's для состоятельных. В бюджетных районах чаще встречаются сети вроде «Буханки» — их можно увидеть еще до того, как жильцы заселятся в новые дома. Простой способ оценить перспективность района — посмотреть, что там преобладает: кофейни или наливайки. Это косвенный, но довольно точный индикатор того, насколько район развивается и какой у него социальный статус.
Как меняются районы Москвы: инвестиции и перспективы
Сегодня, выбирая недвижимость, важно не только ориентироваться на рост цен, но и понимать экономическое будущее района. Джентрификация, развитие транспорта, появление социальных и спортивных объектов — все это влияет на спрос и инвестиционную привлекательность.
Сегодня, выбирая недвижимость, важно не только ориентироваться на рост цен, но и понимать экономическое будущее района. Джентрификация, развитие транспорта, появление социальных и спортивных объектов — все это влияет на спрос и инвестиционную привлекательность.
Александр убежден, что Запад и Юго-Запад Москвы вряд ли превратятся в маргинальные районы, при этом Восток и Юго-Восток из категории «минус» могут перейти в «легкий плюс». Покупка квартиры в центре – провальная идея с точки зрения инвестиций. В отличие от центра, сейчас районы Юго-Востока и Востока Москвы показывают активный рост. Например, Люблино долгое время оставалось недооцененным, но благодаря высокой плотности населения и развитой инфраструктуре сейчас аренда там востребована.
Другой перспективный район — Печатники. Метро здесь уже построено, инфраструктура активно развивается, а территория Южного порта рассматривается как новый аналог Москва-Сити. Районы с промышленным прошлым, такие как Метрогородок и Гольяново, тоже постепенно меняются. Когда-то их считали непривлекательными, но строительство метро и новые жилые комплексы делают их более комфортными для жизни.
Александр объясняется, что традиционно Москва развивалась по принципу розы ветров: воздух двигался с северо-запада на юго-восток, а вместе с ним — промышленные выбросы. Это привело к концентрации заводов и фабрик именно на Востоке и Юго-Востоке. Однако сегодня промзоны выводят за пределы города, а на их месте появляются современные жилые комплексы.
Традиционно дорогие районы, такие как Хамовники, уже прошли свой этап бурного роста. Там практически не осталось площадок под застройку, а цена на недвижимость достигла пика. С точки зрения инвестиций покупать там квартиру сейчас невыгодно — ее стоимость будет расти медленнее, чем в развивающихся районах.
Еще один фактор, который может негативно повлиять на стоимость жилья, — строительство новых магистралей. Например, хорды и дублеры МКАДа могут ухудшить экологическую ситуацию и снизить привлекательность некоторых районов, хотя и сделают транспортную доступность лучше.
Новая Москва продолжает развиваться, но не все ее районы одинаково перспективны. Например, многие инвесторы надеются на рост цен в Троицке из-за обещанной линии метро. Однако, как поясняет Виктор, сроки реализации проекта остаются неопределенными, и вложения в этот район могут оказаться менее выгодными, чем кажется на первый взгляд. В некоторых случаях банковский депозит может принести больший доход, чем инвестиции в недвижимость.
В целом, если рассматривать вложения в недвижимость на горизонте 5-10 лет, Юго-Восток и Восток Москвы выглядят перспективнее традиционно дорогих районов. Однако каждую локацию стоит анализировать отдельно, учитывая транспортное развитие, инфраструктуру и планы города.
Важным фактором при выборе района является внимание со стороны городских властей. Если, например, мэр Москвы или главный архитектор упоминают конкретные территории, можно ожидать их активного развития. Пример — Нагатинский затон или Зиларт: как только власти обозначили эти районы как перспективные, туда сразу начали поступать инвестиции, и недвижимость резко подорожала.
Сейчас похожая ситуация наблюдается с Бауманским районом и Лефортово на стыке с Таганским и Нижегородским районом. Эти территории долгое время не считались престижными, но благодаря близости к центру и серьезным финансовым вложениям могут стать востребованными у определенной аудитории.
Другой перспективный район — Печатники. Метро здесь уже построено, инфраструктура активно развивается, а территория Южного порта рассматривается как новый аналог Москва-Сити. Районы с промышленным прошлым, такие как Метрогородок и Гольяново, тоже постепенно меняются. Когда-то их считали непривлекательными, но строительство метро и новые жилые комплексы делают их более комфортными для жизни.
Александр объясняется, что традиционно Москва развивалась по принципу розы ветров: воздух двигался с северо-запада на юго-восток, а вместе с ним — промышленные выбросы. Это привело к концентрации заводов и фабрик именно на Востоке и Юго-Востоке. Однако сегодня промзоны выводят за пределы города, а на их месте появляются современные жилые комплексы.
Традиционно дорогие районы, такие как Хамовники, уже прошли свой этап бурного роста. Там практически не осталось площадок под застройку, а цена на недвижимость достигла пика. С точки зрения инвестиций покупать там квартиру сейчас невыгодно — ее стоимость будет расти медленнее, чем в развивающихся районах.
Еще один фактор, который может негативно повлиять на стоимость жилья, — строительство новых магистралей. Например, хорды и дублеры МКАДа могут ухудшить экологическую ситуацию и снизить привлекательность некоторых районов, хотя и сделают транспортную доступность лучше.
Новая Москва продолжает развиваться, но не все ее районы одинаково перспективны. Например, многие инвесторы надеются на рост цен в Троицке из-за обещанной линии метро. Однако, как поясняет Виктор, сроки реализации проекта остаются неопределенными, и вложения в этот район могут оказаться менее выгодными, чем кажется на первый взгляд. В некоторых случаях банковский депозит может принести больший доход, чем инвестиции в недвижимость.
В целом, если рассматривать вложения в недвижимость на горизонте 5-10 лет, Юго-Восток и Восток Москвы выглядят перспективнее традиционно дорогих районов. Однако каждую локацию стоит анализировать отдельно, учитывая транспортное развитие, инфраструктуру и планы города.
Важным фактором при выборе района является внимание со стороны городских властей. Если, например, мэр Москвы или главный архитектор упоминают конкретные территории, можно ожидать их активного развития. Пример — Нагатинский затон или Зиларт: как только власти обозначили эти районы как перспективные, туда сразу начали поступать инвестиции, и недвижимость резко подорожала.
Сейчас похожая ситуация наблюдается с Бауманским районом и Лефортово на стыке с Таганским и Нижегородским районом. Эти территории долгое время не считались престижными, но благодаря близости к центру и серьезным финансовым вложениям могут стать востребованными у определенной аудитории.
Районы для жизни
Если взять район Хамовников, то для инвестиций – это, по мнению Александра, неудачный вариант, а вот для жизни – хороший. Выбор района для жизни — это совершенно другая история по сравнению с инвестициями. Одно дело — купить квартиру, чтобы перепродать ее с прибылью, и совсем другое — выбрать место, где будет комфортно жить.
На примере ЖК Символ можно увидеть, как сочетание хорошего благоустройства, школ и лицея при Бауманке делает район привлекательным именно для жизни, а не инвестиций. Такие локации ориентированы на семьи, а не на покупателей, рассчитывающих на быстрый рост цен.
Иногда определяющим фактором становятся неожиданные нюансы. Например, одна семья, рассматривавшая разные районы, выбрала место, где их дочь могла заниматься велосипедным спортом – и внезапно круг поиска сузился до Крылатского.
Если взять район Хамовников, то для инвестиций – это, по мнению Александра, неудачный вариант, а вот для жизни – хороший. Выбор района для жизни — это совершенно другая история по сравнению с инвестициями. Одно дело — купить квартиру, чтобы перепродать ее с прибылью, и совсем другое — выбрать место, где будет комфортно жить.
На примере ЖК Символ можно увидеть, как сочетание хорошего благоустройства, школ и лицея при Бауманке делает район привлекательным именно для жизни, а не инвестиций. Такие локации ориентированы на семьи, а не на покупателей, рассчитывающих на быстрый рост цен.
Иногда определяющим фактором становятся неожиданные нюансы. Например, одна семья, рассматривавшая разные районы, выбрала место, где их дочь могла заниматься велосипедным спортом – и внезапно круг поиска сузился до Крылатского.
ЖК «Остров»
ЖК «Остров» от Донстроя – это целый остров, который решили застроить премиальной недвижимостью. Александр вспоминает, что вокруг этого района было немало споров. Изначально здесь планировали построить тематический парк — «Русский Диснейленд» с аттракционами в духе русского фольклора. Даже был закладной камень за авторством Лужкова. Позже появилась идея разместить там парламентский центр и даже перенести Госдуму. Однако по какой-то причине—то ли из-за логистики, то ли по соображениям безопасности—от этого отказались. Возможно, дело в транспортной доступности, ведь чиновники не станут ездить туда на метро.
Также долгое время существовала деревня Терехово, которую окончательно расселили только в 2010-х, хотя еще в советское время планировали снести. В итоге место застроили, превратив его в нечто, напоминающее Зиларт. Если кому-то нравится Зиларт, возможно, «Остров» тоже подойдет. Александр подчеркивает важность окружения: наличие в шаговой доступности кафе, прогулочных зон, комфортной городской среды.
Само расположение интересное — вокруг река, открытые пространства. Но главный вопрос — плотность застройки. Судя по всему, она будет высокой, ведь территорию не ограничивают природоохранные зоны. Александр убежден, что можно было сохранить хотя бы часть исторического наследия, например, единственный дореволюционный кирпичный дом. Он хоть и не был архитектурным шедевром, но имел свой характер, и его могли адаптировать под лофт-пространство. Однако его, как и всю старую застройку, снесли подчистую.
В этом плане интересен опыт Лондона, где в бывших доках сохранили краны, переоборудовали склады в бары и апартаменты, подчеркнув историческую идентичность места. У нас же решили строить с нуля, не оставляя следов прошлого.
ЖК «Остров» от Донстроя – это целый остров, который решили застроить премиальной недвижимостью. Александр вспоминает, что вокруг этого района было немало споров. Изначально здесь планировали построить тематический парк — «Русский Диснейленд» с аттракционами в духе русского фольклора. Даже был закладной камень за авторством Лужкова. Позже появилась идея разместить там парламентский центр и даже перенести Госдуму. Однако по какой-то причине—то ли из-за логистики, то ли по соображениям безопасности—от этого отказались. Возможно, дело в транспортной доступности, ведь чиновники не станут ездить туда на метро.
Также долгое время существовала деревня Терехово, которую окончательно расселили только в 2010-х, хотя еще в советское время планировали снести. В итоге место застроили, превратив его в нечто, напоминающее Зиларт. Если кому-то нравится Зиларт, возможно, «Остров» тоже подойдет. Александр подчеркивает важность окружения: наличие в шаговой доступности кафе, прогулочных зон, комфортной городской среды.
Само расположение интересное — вокруг река, открытые пространства. Но главный вопрос — плотность застройки. Судя по всему, она будет высокой, ведь территорию не ограничивают природоохранные зоны. Александр убежден, что можно было сохранить хотя бы часть исторического наследия, например, единственный дореволюционный кирпичный дом. Он хоть и не был архитектурным шедевром, но имел свой характер, и его могли адаптировать под лофт-пространство. Однако его, как и всю старую застройку, снесли подчистую.
В этом плане интересен опыт Лондона, где в бывших доках сохранили краны, переоборудовали склады в бары и апартаменты, подчеркнув историческую идентичность места. У нас же решили строить с нуля, не оставляя следов прошлого.
ЖК Soul
Александр подчеркивает, что Soul строят на территории бывшего НПП «Радий», где ранее производили высокочастотные передатчики. Возникает логичный вопрос: а что там с почвой? При этом район сам по себе интересный — он подойдет тем, кто любит атмосферу индустриального прошлого. Особенно, если вам нравится запах солидола и утренний гудок паровоза, это идеальное место. В этом районе находится старейшее железнодорожное депо, которое вряд ли куда-то исчезнет. Отличное место для музея, куда стоит сводить детей. Но жить рядом с этим — вопрос.
Что касается НПП «Радий», мне было интересно, что именно сохранят, но застройщик не спешил показывать детали. Есть вероятность, что все перестроили еще в советское время. Теперь на его месте создают нечто вроде нового «Парка Горького» — стилизацию под старину, которая больше напоминает декорацию.
Возвращаясь к теме ЖК «Остров», Виктор признается, что скептически относится к этой локации с инвестиционной точки зрения. Многие рекомендовали ее для вложений, но для аренды этот район не очень подходит, а рост стоимости недвижимости ограничен. Метро уже построили, новых дорог не планируется, точек роста нет. В отличие от ЗИЛа, где хотя бы появится платная трасса и новая набережная Марка Шагала. Александр согласен, что район ЗИЛа будет расти и развиваться сильнее.
Александр рассказывает забавную историю, связанную с набережной Шагала, или «набережной Шредингера». Ее «открывали» несколько раз: официально Собянин заявил о запуске, но по факту приезжаешь — все еще закрыто, стоят заборы. Потом снова объявляют, что открыли. И так несколько лет. В итоге ее действительно доделали, но вокруг все равно ведутся работы. Аналогично с галереей Эрмитаж: изначально ее позиционировали как крупный культурный объект, но пока она просто стоит без какой-либо активности.
Александр подчеркивает, что Soul строят на территории бывшего НПП «Радий», где ранее производили высокочастотные передатчики. Возникает логичный вопрос: а что там с почвой? При этом район сам по себе интересный — он подойдет тем, кто любит атмосферу индустриального прошлого. Особенно, если вам нравится запах солидола и утренний гудок паровоза, это идеальное место. В этом районе находится старейшее железнодорожное депо, которое вряд ли куда-то исчезнет. Отличное место для музея, куда стоит сводить детей. Но жить рядом с этим — вопрос.
Что касается НПП «Радий», мне было интересно, что именно сохранят, но застройщик не спешил показывать детали. Есть вероятность, что все перестроили еще в советское время. Теперь на его месте создают нечто вроде нового «Парка Горького» — стилизацию под старину, которая больше напоминает декорацию.
Возвращаясь к теме ЖК «Остров», Виктор признается, что скептически относится к этой локации с инвестиционной точки зрения. Многие рекомендовали ее для вложений, но для аренды этот район не очень подходит, а рост стоимости недвижимости ограничен. Метро уже построили, новых дорог не планируется, точек роста нет. В отличие от ЗИЛа, где хотя бы появится платная трасса и новая набережная Марка Шагала. Александр согласен, что район ЗИЛа будет расти и развиваться сильнее.
Александр рассказывает забавную историю, связанную с набережной Шагала, или «набережной Шредингера». Ее «открывали» несколько раз: официально Собянин заявил о запуске, но по факту приезжаешь — все еще закрыто, стоят заборы. Потом снова объявляют, что открыли. И так несколько лет. В итоге ее действительно доделали, но вокруг все равно ведутся работы. Аналогично с галереей Эрмитаж: изначально ее позиционировали как крупный культурный объект, но пока она просто стоит без какой-либо активности.
Экология Москвы
В целом, в Москве сложно найти идеальный экологически чистый район. Везде есть свои компромиссы. Но люди все больше ценят проекты рядом с большими парками: Спартак, Покровское-Стрешнево. Ключевой вопрос: насколько все эти новые премиальные районы действительно стоят своих денег?
Северный речной порт, например, сносят, и теперь там тоже будет дорогая недвижимость. Ранее Водный стадион казался далеким и недорогим, а теперь цены там доходят до 500 000 за квадратный метр. Вопрос – насколько такая цена оправдана.
С точки зрения экологии многое зависит от ветров. Северо-западный ветер обычно выдувает загрязнение в центр, поэтому экология на Западе и Северо-Западе всегда будет лучше, чем в центре и на Юго-Востоке.
Своеобразный «козырь в кармане» чиновников, когда нужно отчитаться о хорошей экологии в Москве – Зеленоград. Он находится далеко, окружен лесами, и показатели чистоты там действительно выше. Например, если заявляют об открытии пяти пляжей в городе, то три из них, скорее всего, окажутся именно там, что сразу улучшает статистику.
Зеленоград действительно хорош для жизни, но не для инвестиций. Александр жил в разных районах Москвы: в Хамовниках, на Соколе, в Бабушкинском районе, Марьино, а потом с семьей он переехал в Зеленоград. В плане соотношения цены и качества это отличный выбор, особенно если вам не нужно каждый день ездить в офис в центр.
Дальние районы Новой Москвы тоже повышают общий экологический рейтинг столицы. Например, если сравнить с юго-востоком Москвы – Текстильщики, Рязанский проспект – разница будет колоссальной. В среднем получается, что экология в городе неплохая, но многое зависит от округа.
Северо-запад Москвы всегда считался престижным. Например, Крылатское ценилось еще в советское время: здесь жили многие представители руководства страны. Помимо него, благоприятными районами можно назвать Рублево-Успенское шоссе, Живописную улицу, некоторые части Строгино и Щукино (хотя там есть свои нюансы).
Если выделять лучшие районы для жизни, учитывая транспорт, инфраструктуру и экологию, то, на мой взгляд, это:
Юго-Запад, по мнению Александра, переоценен, и места вокруг МГУ зачастую стоят дороже Хамовников. За более бюджетными вариантами стоит смотреть в сторону востока. Район Очаково-Матвеевское Александр называет «черной дырой» - огромные пустыри, все больше и больше жилья, а инфраструктуры не создается.
Александр отмечает район Северного Чертанова. И один из главных показателей – наличие фанатов района, что не так часто встречается. Тушино – тоже неплохой район, но уже давно не бюджетный, хотя лет 10 назад там еще можно было найти доступное жилье. Сейчас ситуация изменилась. Интересно, что по Тушино сохранилось много ностальгирующих — можно найти старые форумы, обсуждения. А вот, например, у Марьина, Люблино, Западного Дегунина или Текстильщиков фанатов куда меньше. Даже у Гольяново есть своя аудитория, а эти районы редко вызывают подобные эмоции.
В целом, в Москве сложно найти идеальный экологически чистый район. Везде есть свои компромиссы. Но люди все больше ценят проекты рядом с большими парками: Спартак, Покровское-Стрешнево. Ключевой вопрос: насколько все эти новые премиальные районы действительно стоят своих денег?
Северный речной порт, например, сносят, и теперь там тоже будет дорогая недвижимость. Ранее Водный стадион казался далеким и недорогим, а теперь цены там доходят до 500 000 за квадратный метр. Вопрос – насколько такая цена оправдана.
С точки зрения экологии многое зависит от ветров. Северо-западный ветер обычно выдувает загрязнение в центр, поэтому экология на Западе и Северо-Западе всегда будет лучше, чем в центре и на Юго-Востоке.
Своеобразный «козырь в кармане» чиновников, когда нужно отчитаться о хорошей экологии в Москве – Зеленоград. Он находится далеко, окружен лесами, и показатели чистоты там действительно выше. Например, если заявляют об открытии пяти пляжей в городе, то три из них, скорее всего, окажутся именно там, что сразу улучшает статистику.
Зеленоград действительно хорош для жизни, но не для инвестиций. Александр жил в разных районах Москвы: в Хамовниках, на Соколе, в Бабушкинском районе, Марьино, а потом с семьей он переехал в Зеленоград. В плане соотношения цены и качества это отличный выбор, особенно если вам не нужно каждый день ездить в офис в центр.
Дальние районы Новой Москвы тоже повышают общий экологический рейтинг столицы. Например, если сравнить с юго-востоком Москвы – Текстильщики, Рязанский проспект – разница будет колоссальной. В среднем получается, что экология в городе неплохая, но многое зависит от округа.
Северо-запад Москвы всегда считался престижным. Например, Крылатское ценилось еще в советское время: здесь жили многие представители руководства страны. Помимо него, благоприятными районами можно назвать Рублево-Успенское шоссе, Живописную улицу, некоторые части Строгино и Щукино (хотя там есть свои нюансы).
Если выделять лучшие районы для жизни, учитывая транспорт, инфраструктуру и экологию, то, на мой взгляд, это:
- Хамовники – развитая инфраструктура, зеленые зоны, удобное расположение.
- Северо-Запад – Сокол, Ходынка, Крылатское – один из самых экологичных районов с хорошей транспортной доступностью.
- Щукино – сочетание природы и современной застройки, близость к воде.
Юго-Запад, по мнению Александра, переоценен, и места вокруг МГУ зачастую стоят дороже Хамовников. За более бюджетными вариантами стоит смотреть в сторону востока. Район Очаково-Матвеевское Александр называет «черной дырой» - огромные пустыри, все больше и больше жилья, а инфраструктуры не создается.
Александр отмечает район Северного Чертанова. И один из главных показателей – наличие фанатов района, что не так часто встречается. Тушино – тоже неплохой район, но уже давно не бюджетный, хотя лет 10 назад там еще можно было найти доступное жилье. Сейчас ситуация изменилась. Интересно, что по Тушино сохранилось много ностальгирующих — можно найти старые форумы, обсуждения. А вот, например, у Марьина, Люблино, Западного Дегунина или Текстильщиков фанатов куда меньше. Даже у Гольяново есть своя аудитория, а эти районы редко вызывают подобные эмоции.
Худшие районы Москвы
Виктор рассказывает, что когда вышел ролик про худшие районы Москвы, то в комментариях было много мнений. Например, про Метрогородок: с одной стороны, там уютно, Лосиный остров рядом, но с другой — социальная инфраструктура практически отсутствует. Район ждет масштабная реновация, которая изменит его до неузнаваемости. Однако это приведет к тому, что новые многоэтажки еще сильнее нагрузят старые сети и дороги. Метро там, несмотря на название, нет, и в ближайших планах его тоже не видно. Пока что добираться можно либо на трамвае, либо пешком минут 25-30.
Александр специально ездил в Метрогородок несколько раз за последние годы, так как район действительно сильно меняется. Там уже многое снесли, но история с так называемыми «фенольными домами» еще жива. В советское время, чтобы ускорить строительство, в бетон добавляли вещества, ускоряющие затвердевание, но позже выяснилось, что они выделяют фенол, который опасен для здоровья. В лужковские времена официально подтвердили, что жители этих домов часто жаловались на головные боли и другие проблемы. Два таких дома снесли, а один попытались реконструировать, снизив уровень фенола на 60%. Насколько это помогло – вопрос открытый, но факт остается фактом: такие эксперименты с материалами имели последствия для людей.
Если говорить о районах, где жить сложнее, чем в других, то, по версии Александра, это, например, Восточное Бирюлево — район, зажатый между железнодорожными путями и МКАД, что делает его изолированным и неудобным для транспорта. Этот район строили в советское время для рабочих ЗИЛа. Заводу нужны были люди, и он получал квоты на так называемых «лимитчиков» — работников, которых набирали без московской прописки. После определенного срока работы (например, 10 лет) им выдавали квартиры. Формально это была Москва, но по факту — далеко не самый удобный район. Людей это особо не беспокоило, потому что у них были корпоративные автобусы, которые возили их прямо на смену и обратно. Но потом появились дети, внуки, и новое поколение уже не так радовалось такому расположению.
Похожая ситуация наблюдается в районах вдоль Рязанского и Волгоградского проспектов — их тоже застраивали массово, но инфраструктура там оставляет желать лучшего. Поэтому жилье там дешевле, а застройка в основном многоэтажная, так как главное для покупателей — просто иметь хоть какую-то квартиру в Москве.
Но безусловный лидер по перенаселенности — это Коммунарка. Там строят высотные дома, но при этом много квартир сдается нелегально, и людей в реальности живет в несколько раз больше, чем числится официально. Чиновники отчитываются, что, допустим, в районе живет 50 тысяч человек, и по нормативам на них построили школы и больницы. Но по факту там может быть 250 тысяч жителей, и вся инфраструктура перегружена. Это место стало популярным из-за близости к МКАД и появления метро. Но проблемы сохраняются.
Виктор рассказывает, что когда вышел ролик про худшие районы Москвы, то в комментариях было много мнений. Например, про Метрогородок: с одной стороны, там уютно, Лосиный остров рядом, но с другой — социальная инфраструктура практически отсутствует. Район ждет масштабная реновация, которая изменит его до неузнаваемости. Однако это приведет к тому, что новые многоэтажки еще сильнее нагрузят старые сети и дороги. Метро там, несмотря на название, нет, и в ближайших планах его тоже не видно. Пока что добираться можно либо на трамвае, либо пешком минут 25-30.
Александр специально ездил в Метрогородок несколько раз за последние годы, так как район действительно сильно меняется. Там уже многое снесли, но история с так называемыми «фенольными домами» еще жива. В советское время, чтобы ускорить строительство, в бетон добавляли вещества, ускоряющие затвердевание, но позже выяснилось, что они выделяют фенол, который опасен для здоровья. В лужковские времена официально подтвердили, что жители этих домов часто жаловались на головные боли и другие проблемы. Два таких дома снесли, а один попытались реконструировать, снизив уровень фенола на 60%. Насколько это помогло – вопрос открытый, но факт остается фактом: такие эксперименты с материалами имели последствия для людей.
Если говорить о районах, где жить сложнее, чем в других, то, по версии Александра, это, например, Восточное Бирюлево — район, зажатый между железнодорожными путями и МКАД, что делает его изолированным и неудобным для транспорта. Этот район строили в советское время для рабочих ЗИЛа. Заводу нужны были люди, и он получал квоты на так называемых «лимитчиков» — работников, которых набирали без московской прописки. После определенного срока работы (например, 10 лет) им выдавали квартиры. Формально это была Москва, но по факту — далеко не самый удобный район. Людей это особо не беспокоило, потому что у них были корпоративные автобусы, которые возили их прямо на смену и обратно. Но потом появились дети, внуки, и новое поколение уже не так радовалось такому расположению.
Похожая ситуация наблюдается в районах вдоль Рязанского и Волгоградского проспектов — их тоже застраивали массово, но инфраструктура там оставляет желать лучшего. Поэтому жилье там дешевле, а застройка в основном многоэтажная, так как главное для покупателей — просто иметь хоть какую-то квартиру в Москве.
Но безусловный лидер по перенаселенности — это Коммунарка. Там строят высотные дома, но при этом много квартир сдается нелегально, и людей в реальности живет в несколько раз больше, чем числится официально. Чиновники отчитываются, что, допустим, в районе живет 50 тысяч человек, и по нормативам на них построили школы и больницы. Но по факту там может быть 250 тысяч жителей, и вся инфраструктура перегружена. Это место стало популярным из-за близости к МКАД и появления метро. Но проблемы сохраняются.
Советы и пожелания от Александра Усольцева
Если говорить об инвестициях, то Александр инвестирует в собственный бизнес, в свой проект. Но если говорить об общих принципах, то важно держать руку на пульсе и следить за тенденциями рынка. Александр регулярно проводит экскурсии по районам Москвы для тех, кто выбирает жилье. Люди хотят не просто увидеть конкретные объекты, а понять, что из себя представляет тот или иной район. Самое главное — не полагаться только на красивые картинки в интернете.
В Москве есть несколько способов узнать, как изменится тот или иной район. Один из них — посетить Дом на Брестской, где размещают планы развития города. Это открытая информация, и любой желающий может ознакомиться с актуальными проектами. Также полезно следить за официальными источниками, такими как соцсети Москомархитектуры или Мосгордумы. Иногда из новостей можно понять, какие территории будут развиваться и почему.
Например, если власти снова упоминают благоустройство набережной Марка Шагала, значит, этот проект не забросят. В таких вопросах важен административный ресурс: если чиновник озвучил инициативу, то ее, скорее всего, реализуют. От этого зависит и его карьера, и благосостояние многих людей.
Но самое важное — проверять все лично. Часто люди доверяют рекламным материалам застройщиков, где на рендерах их дом окружен зеленью, а вокруг нет ни соседних зданий, ни дорог. Но когда вы покупаете квартиру за 20–30 млн ₽ в ипотеку на 30 лет, почему бы не съездить на место?
Причем лучше делать это не в одиночку. Приезжайте всей семьей, если планируете жить там с детьми. Возьмите с собой детскую коляску и проверьте удобство передвижения — замечаете ли вы бордюры, ступеньки, неудобные подъезды? Если у вас есть собака, посмотрите, можно ли там спокойно гулять, безопасны ли дворы, есть ли рядом хорошие площадки.
Это вроде очевидные вещи, но их часто упускают. Один человек может не обратить внимания на детали, а семья заметит гораздо больше. Недаром есть старая байка про архитекторов 60-х годов: молодые проектировщики предложили квартиры с кухонными уголками без отдельных помещений, а главный архитектор сказал: «Покажите это своим женам и вернитесь с их отзывами».
Если говорить об инвестициях, то Александр инвестирует в собственный бизнес, в свой проект. Но если говорить об общих принципах, то важно держать руку на пульсе и следить за тенденциями рынка. Александр регулярно проводит экскурсии по районам Москвы для тех, кто выбирает жилье. Люди хотят не просто увидеть конкретные объекты, а понять, что из себя представляет тот или иной район. Самое главное — не полагаться только на красивые картинки в интернете.
В Москве есть несколько способов узнать, как изменится тот или иной район. Один из них — посетить Дом на Брестской, где размещают планы развития города. Это открытая информация, и любой желающий может ознакомиться с актуальными проектами. Также полезно следить за официальными источниками, такими как соцсети Москомархитектуры или Мосгордумы. Иногда из новостей можно понять, какие территории будут развиваться и почему.
Например, если власти снова упоминают благоустройство набережной Марка Шагала, значит, этот проект не забросят. В таких вопросах важен административный ресурс: если чиновник озвучил инициативу, то ее, скорее всего, реализуют. От этого зависит и его карьера, и благосостояние многих людей.
Но самое важное — проверять все лично. Часто люди доверяют рекламным материалам застройщиков, где на рендерах их дом окружен зеленью, а вокруг нет ни соседних зданий, ни дорог. Но когда вы покупаете квартиру за 20–30 млн ₽ в ипотеку на 30 лет, почему бы не съездить на место?
Причем лучше делать это не в одиночку. Приезжайте всей семьей, если планируете жить там с детьми. Возьмите с собой детскую коляску и проверьте удобство передвижения — замечаете ли вы бордюры, ступеньки, неудобные подъезды? Если у вас есть собака, посмотрите, можно ли там спокойно гулять, безопасны ли дворы, есть ли рядом хорошие площадки.
Это вроде очевидные вещи, но их часто упускают. Один человек может не обратить внимания на детали, а семья заметит гораздо больше. Недаром есть старая байка про архитекторов 60-х годов: молодые проектировщики предложили квартиры с кухонными уголками без отдельных помещений, а главный архитектор сказал: «Покажите это своим женам и вернитесь с их отзывами».